436 Переглядів

Важливість – вона в житті в дрібницях, – Павло Паштет Белянський, автор книжки «Я працюю на кладовищі»

З нагоди презентації книги Павла Паштета Белянського “Я працюю на кладовищі”, ми поспілкувалися з автором одразу після його візиту до виправної одеської колонії № 51, де він читав свої розповіді засудженим.

Письменник, блогер, а також успішний підприємець, що займається виготовленням могильних плит, розповів нам про власну аудиторію, задуманий роман, велику та малу проз. І, звісно, говорили про книгу, яку постійно перечитує.

Наводимо вам повну текстову версію інтерв’ю мовою оригіналу


 

В последнем своем интервью вы говорили о том, что собирались поступать на факультет журналистики, но получилось немного иначе.

Было такое, да.

Расскажите, что для вас – объективная журналистика. К каким ресурсам вы обращаетесь чаще всего?

Такой сложный вопрос. Даже не знаю, насколько она у нас есть, эта объективная журналистика, честно говоря. Я, когда хотел заниматься журналистикой, было мне все это очень интересно. Я даже и занимался этим. Я работал в газете внештатным корреспондентом в Днепропетровской областной 3 или 4 года. Сейчас точно не вспомню. Когда я понял, что журналист, во-первых – это сродни оперу. Многое решают информаторы, многое решают личные отношения на уровне получения информации. А самое сложное, что многое решает вообще не объективность, а именно то, как выгодно в данный момент либо политике редакции, либо заказчику подать информацию. И вот на тот момент я понял, что журналистика – не мое. Я не знаю сейчас, честное слово, ни одного объективного СМИ у нас в стране.

1

А к каким СМИ вы обращаетесь, когда хотите узнать новости?

Ко всем. Вот правда. Я отлично понимаю, что у каждого своя какая-то точка зрения. Вот если их все посмотришь, не важно, будет это Укр.net или Корреспондент, будет это 1+1, ICTV или Громадское, вот если их все вместе собрать, об одном и том же сюжете посмотреть, вот только тогда можно, наверное, теоретически, выбрать у всех все их точки зрения. Сложить в себя. Тогда пазл сходится. Тогда можно получить, для себя как минимум, какую-то нормальную информацию. Если смотреть только один канал или читать только одно интернет издание, ты всегда будешь видеть через призму этого канала. Это плохо. И поэтому я смотрю и читаю по возможности все абсолютно.

Скажите какая у вас настольная книга, и как менялись ваши литературные вкусы на протяжении 5 лет.

Настольной книги точно нет. Вообще нет. Если сказать, что я сейчас читаю, то в данный момент я читаю Довлатова. Вот именно прямо сейчас если открыть читалку, то там он. Я очень люблю русскую классику. Это то, что я перечитываю. Из всех современных – Пелевин, Веллер. Я считаю этих двух мастодонтов современной литературы очень хорошими, замечательными, гениальными, знаковыми писателями. Я вообще очень всеядный. Я читаю много. Не знаю, наверное, за год полноценных нормальных новых абсолютно книг я читаю 50-60.

Из последних современных, которые на меня произвели совершенно невероятное впечатление, которые для меня стали совершенно, по большому счету, культовой книгой – это книга «Дом в котором». Мариам Петросян, если я правильно помню. На имена плохая память. К сожалению, автор написал только одну книгу. Это книга – образ. Там книга, на самом деле, про детей-инвалидов. Но они с такими вплетениями образов. Образы, которыми живут эти дети-инвалиды. Ну самая гениальная с моей точки зрения книга. Это книга, которую я прочел и понял, что я ее буду перечитывать. Таких сейчас почти нет.

А опишите свою читательскую аудиторию.

Я могу сказать по статистике заходов ко мне в блог, что самое большое количество людей, которые меня читают, это женщины от 35 до 44 лет (смеется). Ну вот так почему-то. Я не знаю почему, если честно. И мне иногда задают вопрос: «А что вы думаете, может это у нас самая читающая аудитория?» Я не знаю. Но по статистике если брать, вот эти читатели – самые активные и наиболее читающие меня. А как описать своего читателя? Да бог его знает. Я надеюсь, что их много и они разные.

А что касается малой прозы. Она сможет окончательно вытеснить роман?

Я думаю нет, конечно. Не сможет. И я вообще противник того, что что-нибудь вытеснит другое. И мне очень нравится литература, потому что это не спорт. Здесь не важно, за сколько секунд ты пробежал 100 метров. И когда перед тобой лежит множество книг, они могут одинаково нравиться всем и не нравиться при этом некоторым. Или, то же самое, многим. Но это не значит, что книга плохая, или плохо написана, или автор глуп. Нет. Просто разный эмоциональный настрой, под разное образование, разную среду читателя. Это классно.

Это как говорить: «Театр вытеснит кино», или «Кино вытеснит театр». Не важно. «Сериалы победят большой метр». Все это ерунда. Ничего никогда не победит. Всегда есть что-то, написанное под определенные настроения читателя. Это не значит, что ты пишешь под это настроение. Но просто иногда этот камертон совпадает. Все хорошо, отлично, человек читает.

А о чем бы вы написали свой роман?

О, у меня есть большая задумка. И, в принципе, уже есть скелет произведения. Не хватает времени и материала для того, чтобы сесть и полноценно этим заняться. Но если все будет хорошо, если повезет, то, может быть, он будет к зиме уже готов.

О чем он будет? Как и рассказы. О жизни, о людях, ну и о смерти.

3

Что вы испытываете к собственным героям?

Я их всех знаю. У меня нет выдуманных героев. Что я к ним испытываю? Я очень мало читаю свои произведения, если их можно назвать произведениями. Свои тексты. Потому, что я ничего никогда не выдумываю. Это так есть. У меня с воображением все не очень хорошо. Я скорее больше наблюдательный, и замечаю больше какие-то характерные вещи. Я их всех знаю. И, если я берусь перечитывать, то просто заново переживаю ситуацию. Я же работаю все-таки на кладбище, и ситуации связаны с этим. Не всегда мне хочется заново это переживать. Поэтому я практически не перечитываю. А герои не выдуманы, я их знаю. Они все проходили через контору у меня, либо где-то встречались со мной, либо это какие-то родственники, либо это знакомые знакомых. Что я о них могу сказать? Нормальные люди. Разные.

Уже сейчас вы бы как-то изменили свою книгу? Может что-то изъяли или добавили туда?

Вот сейчас закончен перевод на украинский язык. И получится, что туда будет добавлено к этой книге, если я правильно помню, еще порядка 10 рассказов. И я бы с большим удовольствием добавил бы их и в русскоязычный сборник моих текстов. К сожалению, многие из них были написаны уже тогда, когда книга была сверстана. То есть эти ситуации, эти люди пришли уже тогда, когда все это было сделано. Я бы ничего не менял.

Я отдал издателю больше 100 текстов. А он отобрал 34. Для того, я так понимаю, чтобы книга получилась эмоционально верная. Чтобы в ней были правильно расставлены все акценты что ли.

Что бы я сделал? Я бы ее толще сделал. Какая-то она мне тонковатая кажется. А так – нет, ничего бы не убирал. Все это – то, что было со мной в течение трех лет.

Вы к нам сюда пришли после колонии № 51

Да. Мы сегодня были в колонии. У нас есть в нашей команде, которая занимается презентациями книги, созданием ее, раскруткой и, вообще, переводами, печатанием и прочим, прекрасный музыкант Роман Коляда. Он служит в церкви. У него есть его знакомый, который батюшка в этой колонии. И он нас пригласил, чтобы мы просто поговорили с ребятами, почитали какие-то свои рассказы, чтобы Рома поиграл свою музыку. Он композитор замечательный, сам ее сочиняет.

Хоть книга и называется «Я работаю на кладбище», это все-таки больше такая точка зрения. Когда ты находишься за оградкой, то смотришь на ситуации, и они тебе выглядят немного не так, когда ты их воспринимаешь в повседневности. В беготне, в каких-то достаточно суетливых и суетных делах, не только о смерти забывают, а многое важное не замечается. Ну, а важность – она в жизни в мелочах. Мелочей правда не бывает, как бы банально это ни звучало. И вот чтобы вот эту важность жизни почувствовать, правильные какие-то жизненные ориентиры, вот для этого нас батюшка пригласил в эту колонию.

Сложная была публика. Наверное, самая сложная из всех, с которыми мне приходилось разговаривать, общаться. Скептически страшно настроенная, и очень показательно ироничная. Но при этом, когда в конце мы все закончили, мы привезли в библиотеку книги, так просто ребятам раздать. Разобрали все книги, и я их все подписал каким-то персональным людям. Половина была подписана конкретным именам, половина – разным кличкам. То есть, там «Выпускник», «Лис», кто-то еще, не помню всех. И тут же, пока мы рассказывали, я что-то читал, что-то рассказывал из тех ситуаций, которые были, я видел, как они уже что-то сидят и листают, читают. То есть, ты читаешь какой-то рассказ, а они сразу уже за тобой сидят, следом в книге смотрят.

Мне кажется, что, наверное, уже неплохо. Я не говорю про перевоспитание. Я считаю, вообще тюрьмой перевоспитать невозможно. Но, во всяком случае, если хотя бы эти 10 человек прочитают, мне кажется уже будет немножечко все… Ну, может чего-то поймут, правильно переориентируются и посмотрят на этот мир действительно оттуда, из-за оградки. Оттуда, где все равно рано или поздно все закончится. И поймут может действительно какую-то правильную ценность жизни. Мне так хочется, во всяком случае. Это, конечно, не миссия какая-то. Но мне показалось, что ребятам многим там это было нужно.

2

У меня периодически происходят такие ситуации, когда, ну вдруг, вот правда, приходят в Facebook личные сообщения… Вот недавно совсем было. Приходит сообщение от девушки: «Вы знаете, вас вот читает одна бабушка, ей 90 лет. И эта бабушка увидела у вас на канале, как вы давали интервью, и она начала вас читать, и настолько ей это понравилось… Она очень хочет с вами пообщаться. Вы знаете, ведь это вот 90 лет. Ведь завтра может произойти все, что угодно. А сегодня это для нее был бы очень хороший эмоциональный всплеск, подъем. Не могли бы вы, пожалуйста, приехать к ней?» И я говорю: «Ладно, хорошо». Я приезжал, мы с ней сидели, пили чай, она мне читала свои стихи. Как там?

«Если вам за 90,
Дальше жить легко и просто».

Post Author: hromadske.od.ua